Неточные совпадения
Кричат: „Бал, бал, веселость!“ — просто дрянь бал, не в русском духе, не в русской натуре; черт знает что такое:
взрослый, совершеннолетний вдруг выскочит весь в черном, общипанный, обтянутый, как чертик, и
давай месить ногами.
Который же из двух?
«Ах! батюшка, сон в руку!»
И говорит мне это вслух!
Ну, виноват! Какого ж
дал я крюку!
Молчалин давеча в сомненье ввел меня.
Теперь… да в полмя из огня:
Тот нищий, этот франт-приятель;
Отъявлен мотом, сорванцом;
Что за комиссия, создатель,
Быть
взрослой дочери отцом...
Говорила Лидия что-то глупенькое и детское, но вела себя, как
взрослая, как
дама.
Он был веселее всех
взрослых и всем
давал смешные прозвища.
Взрослые говорили о нем с сожалением, милостыню
давали ему почтительно, Климу казалось, что они в чем-то виноваты пред этим нищим и, пожалуй, даже немножко боятся его, так же, как боялся Клим. Отец восхищался...
Девицы были уже
взрослые и окончившие свое воспитание, наружности не неприятной, веселого нрава и, хотя все знали, что за ними ничего не
дадут, все-таки привлекавшие в дом дедушки нашу светскую молодежь.
Одна-де такая
дама из «скучающих вдовиц», молодящаяся, хотя уже имеющая
взрослую дочь, до того им прельстилась, что всего только за два часа до преступления предлагала ему три тысячи рублей с тем, чтоб он тотчас же бежал с нею на золотые прииски.
Кто теперь живет на самой грязной из бесчисленных черных лестниц первого двора, в 4-м этаже, в квартире направо, я не знаю; а в 1852 году жил тут управляющий домом, Павел Константиныч Розальский, плотный, тоже видный мужчина, с женою Марьею Алексевною, худощавою, крепкою, высокого роста
дамою, с дочерью,
взрослою девицею — она-то и есть Вера Павловна — и 9–летним сыном Федею.
Это хорошо, потому что, помимо всяких колонизационных соображений, близость детей оказывает ссыльным нравственную поддержку и живее, чем что-либо другое, напоминает им родную русскую деревню; к тому же заботы о детях спасают ссыльных женщин от праздности; это и худо, потому что непроизводительные возрасты, требуя от населения затрат и сами не
давая ничего, осложняют экономические затруднения; они усиливают нужду, и в этом отношении колония поставлена даже в более неблагодарные условия, чем русская деревня: сахалинские дети, ставши подростками или
взрослыми, уезжают на материк и, таким образом, затраты, понесенные колонией, не возвращаются.
Взрослых женщин только 30, по одной на 10 человек, и точно в насмешку, чтобы
дать сильнее почувствовать печальный смысл этой пропорции, не так давно смерть заглянула в Палево и похитила в короткое время трех сожительниц.
Теперь мальчик не искал уже полного уединения; он нашел то общение, которого не могла ему
дать любовь
взрослых, и в минуту чуткого душевного затишья ему приятна была ее близость.
Строго проведенная покровительственная система является в промышленной жизни страны тем же, чем служит школа для каждого человека в отдельности: пока человек не окреп и учится, ясное дело, что он еще не может конкурировать со
взрослыми людьми; но
дайте ему возможность вырасти и выучиться, тогда он смело выступит конкурентом на всемирный рынок труда.
— Если это значит, что вы со мной согласны, — так
давайте говорить, как
взрослые, когда дети ушли спать: все до конца.
Конечно, это осталось только попыткой и ограничивалось тем, что наверху залы были устроены весьма удобные хоры, поддерживаемые довольно красивыми колоннами; все стены были сделаны под мрамор; но для губернии, казалось бы, достаточно этого, однако нашлись злые языки, которые стали многое во вновь отстроенном доме осуждать, осмеивать, и первые в этом случае восстали
дамы, особенно те, у которых были
взрослые дочери, они в ужас пришли от ажурной лестницы, которая вела в залу.
Досыта насмотревшись на все, я возвращаюсь домой, чувствую себя
взрослым человеком, способным на всякую работу. По дороге я смотрю с горы кремля на Волгу, — издали, с горы, земля кажется огромной и обещает
дать все, чего захочешь.
Дети, как и
взрослые, производили впечатление людей, которые поселились в этом месте временно, — они ничего не любят тут, им ничего не жалко. Город был застроен тесно, но было много пустырей; почти везде на дворах густо росли сорные травы, ветер заносил в огороды их семена, гряды овощей приходилось полоть по два, по три раза; все плодовые деревья в садах были покрыты лишаями, росли коряво, медленно и
давали плохой урожай.
— Тише, детушки, тише! — говорил, запыхавшись, один седой старик, которого двое
взрослых внучат вели под руки. —
Дайте дух перевести!
Девочки боготворили Дарью Михайловну;
взрослые мастерицы тоже очень ее любили и доверяли ей все свои тайны, требующие гораздо большего секрета и внимания, чем мистерии иной светской
дамы, или тайны тех бесплотных нимф, которые «так непорочны, так умны и так благочестия полны», что как мелкие потоки текут в большую реку, так и они катятся неуклонно в одну великую тайну: добыть себе во что бы то ни стало богатого мужа и роскошно пресыщаться всеми благами жизненного пира, бросая честному труду обглоданную кость и презрительное снисхождение.
Кроме семейства пастора, который явился с женою и двумя
взрослыми дочерьми, набралось еще штук до восьми молодых немецких
дам и девиц.
Но что за охота
взрослому человеку тратить свое воображение и драгоценное время на мечты о том, как вот придет нянюшка, погладит его по головке и
даст гостинца?..
Высшая доза морфия — три сантиграмма;
взрослой, совсем не слабой больной впрыснули под кожу пять миллиграммов морфия, — и она умерла; для объяснения таких фактов в медицине существует специальное слово «идиосинкразия», но это слово не
дает мне никаких указаний на то, когда я должен ждать чего-либо подобного…
Несмышленый ребенок плачет и кричит, пока ему не
дадут того, что нужно его телу. Но как только ему
дали то, что нужно его телу, он успокаивается и ничего больше не просит. Но не то со
взрослыми людьми, когда они полагают свою жизнь не в духе, а в теле. Такие люди никогда не успокаиваются, им всегда еще чего-нибудь нужно.
И острослов направился своею лениво-перевалистою походкою к одной полной пожилой
даме, которая, невзирая на двух
взрослых и рядом с нею сидящих дочерей, все еще стремилась молодиться и нравиться, и разговаривая с людьми, глядела на них не иначе как сквозь лорнет.
При необыкновенно развитом тогда товариществе между кадетами дети
давали собою образцы геройства для
взрослых, и вот в награду за эту неустрашимость и благородство наше последовало распоряжение, во исполнение которого «все особенно упорные», в пример прочим, жестоко пострадали, то есть они были немилосердно перепороны, а потом исключены из корпуса и выпущены «для определения к статским делам».
Все это сразу припомнил, стоя над спящей Милицей капитан Любавин и мысль воспользоваться снова услугой этих «дитятей», как называли этих двух юных разведчиков в их отряде, осенила голову их начальника. Разумеется, то, чего не сделают
взрослые — сделают эти дети. Они незаметнее, чем кто-либо другой, проникнут в селение и разведают о числе неприятельских сил. Только бы
дать им отоспаться хорошенько, запастись свежими силами и бодростью духа, так необходимыми в это тяжелое боевое время.
— Будь покоен, папа, я тебе
даю слово, что мы дальше опушки не пойдем и к ужину будем дома! — серьезным тоном, как
взрослый, произнес Юрик.
Кроме двух стариков в высоком доме жила молодая девушка — вторая дочь Петра Иннокентьевча — Татьяна Петровна. Ей шел двадцать первый год, но на вид никто не
дал бы ей более шестнадцати — ее тоненькая фигурка, розовый цвет лица, с наивным, чисто детским выражением не могли навести никого на мысль, что она уже давно
взрослая девушка-невеста.
Княжна Зинаида, гордая от природы, не
дала себя совершенно подчинить своей
взрослой кузине, и они разошлись, одна с затаенным злобным чувством, другая — найдя себе утешение в дружбе с Настей Кургановой.
Что же касается Виктора Аркадьевича, то, видя себя предметом внимания и всеобщего уважения, будучи с особенной любезностью принимаем в богатых и почтенных семействах, где были
взрослые дочери, на руку которых он был, видимо, желательным претендентом, он поневоле стал страдать некоторою дозою самомнения и часто говорил себе, что князь Облонский не мог считать его недостойным
дать свое имя его дочери.
Ответ же мой на третий вопрос, — как сделать, чтоб нужда не повторялась, состоит в том, что для этого нужно, не говорю уже уважать, а перестать презирать, оскорблять народ обращением с ним, как с животным, нужно
дать ему свободу исповеданья, нужно подчинить его общим, а не исключительным законам, а не произволу земских начальников; нужно
дать ему свободу ученья, свободу чтенья, свободу передвижения и, главное, снять то позорное клеймо, которое лежит на прошлом и теперешнем царствовании — разрешение дикого истязания, сечения
взрослых людей только потому, что они числятся в сословии крестьян.
И вот прошло 75 лет, и в наше время внуки этих людей заседают в качестве земских начальников в присутствиях и спокойно обсуждают вопросы о том, должно ли или не должно, и сколько ударов розгами должно
дать такому и такому-то
взрослому человеку, часто отцу семейства, иногда деду.